Среди обмана и кривотолков,
так и не вырвавшись из неволи,
сердце, собранное из осколков,
засыпа́ло, устав от обиды и боли.
Прощаясь робким прикосновеньем,
испив тепла последний глоток,
все обернулось коротким мгновеньем:
Забытое устье — иссохший исток.