Шум крыльев одинокой птицы
туман встревожил у реки.
В протяжном скрипе половицы
мне слышатся твои шаги.
Но нет. То дом со старой вишней,
меня пустивший на постой,
мне говорит:
«И здесь ты лишний.
Средь сонма страждущих — чужой.
И не рука, а лишь виденье
вело тебя в чертог пустой.
Ты думал — Божье провиденье,
а то был помысел людской».