Она полнолунием сердце наполнила,
выгнать пытаясь страх и никчемность,
но отчего-то дорогу вспомнила
туда, где забыла свою обреченность.
И там без остатка в реке растворилась,
с нею растаяли бунт и отчаянность,
а вместо нее в воде отразилась
легкая тень — ее неприкаянность.